Стихи
Стихи
* * *
Ходики старые шепчут «туда-сюда»…
С детства я, глупый, им почему-то верил,
И перед словом безжалостным «никогда»
Запер двери.
В ходиках старых прячутся наши года,
И пора уже, глупому мне, проснуться –
Получилось только сюда, а туда
Не вернуться.
* * *
Не спросить уже: помнишь ли ту весну?
Ты навеки теперь у нее в плену.
Всё стремился – повыше, а лег в длину,
Из возможностей выбрав эту одну.
Только нет никаких там широт-долгот,
Никогда не завьюжится Новый Год,
На который ты здесь не успел попасть,
Угодив раньше срока в бездонную пасть…
Может, вечности. Может, и пустоты.
Или – все же – заветной твоей мечты?
Я хотел бы тебе принести цветы,
Но уже не уверен: а был ли ты?
Доедает моль в шкафу свитерок –
Твой подарок автору этих строк…
Может, скажешь – хотя бы на Судном дне! –
Почему никогда ты не снишься мне?
Позвонить бы в Прощеное…
Но куда?
И все дальше уносят меня года,
И все чаще и чаще, тоску тая,
Задаюсь вопросом: а есть ли я?
* * *
В стихах, как в гербарии, души людские хранятся,
Почти как живые, почти как? Но только – почти.
Бессмертие это?
Но райские сны им не снятся,
Не могут они целовать, и не могут обняться,
Они пересохшими ртами, как грешники, шепчут:
«Прочти…»
* * *
…и стало, поверь мне, совсем не до смеха.
Сесть в поезд, забыть все, куда-нибудь ехать.
Кусочками сахара тают надежды
В стакане янтарно-безвкусного чая.
От вида в окне стало хуже, чем прежде.
Соседу, на общий вопрос отвечая,
Вдруг выложу всё, в чем боялся признаться
Я даже себе еще вечером прошлым…
А может, мне все-таки лучше остаться?
А может, ты всё это так, не нарочно?
Но это не виды природы родимой
Плывут за оконным стеклом равнодушно –
То я уплываю, все дальше и мимо,
И даже не знаю, зачем это нужно.
Бессмысленно всё – уезжать, оставаться…
Куда от себя убежишь и откуда
Вернешься к себе? И не лучше ль забраться
На верхнюю полку в надежде на чудо?
Вдруг кто-нибудь и симпатичный, и умный
Свободное место займет наконец-то?
Во тьме он мне руку протянет бесшумно…
Но только пустует свободное место.
* * *
Игрушечные улочки Венеции,
Гондола тихо скользит по воде,
И я никак не пойму: здесь венец ли
Самой красоты, или краше где
Найдется город? И я воочию
Смогу сравнить через никогда,
Что вправду есть? Только не очень-то
Верится… Небо, дворцы, вода,
И день, что в лучшие я пожалую,
И мимо, мимо, скорей, пока
Его, как бабочку небывалую,
К листу не приколет моя рука.
* * *
Шепчу я часто: Господи, прости!
Всё тщусь его от гнева упасти,
Его, кому лишь сам он судия
И не указ кому ни ты, ни я.
Но в Судный День мы двинемся толпой,
Ни дать, ни взять: зверье на водопой,
И гаркнем, как при входе в магазин:
Пойми, Господь, нас – много!
Ты – один.
* * *
Вот и всё. Вот и всё. Повседневная жизнь
Провалилась куда-то. Шепчу себе тихо:
Ничего, потерпи, ну что делать, – держись,
Ведь бывало и хуже… Но нынче так лихо,
Что не верится – правда ли воздух вокруг?
Это – жизнь?! Но моя ли? Мои ли то муки?
Ускользнули минуты-песчинки из рук…
И вот руки пусты. Я свободен. До скуки.
Доиграть бы трагедию (драму ли? фарс?)
Дошуршать карнавальным прикидом до точки,
Дожевать лихорадочно «натс» или «марс»,
А потом превратиться, смеясь, в эти строчки.
* * *
Я постарел. Ну, а ты остался
Таким, каким был тогда. На пальцах
Не объяснить. Но, всеми забытый,
Избег ты сутулости, плеши, быта.
Так что не слушай все эти бредни:
Смерти достанется только средний.
А тот, кто нагло присвоил имя
И жил потом – да-да-да! – с другими,
И слово то, что принадлежало
Лишь мне – шептал им…
И смерти жало
Тебя не тронуло. Ноет зуммер.
И я живу, словно ты не умер,
И цифры номера телефона
По буквам, да… Как во время оно.
И слов кончается вереница,
И все равно уже: быть ли, сниться…
* * *
Что скажу я тебе, расставаясь?
Жизнь, в конце концов, только года…
Нет, еще что-то… Дивное, да?
Видишь: бабочка, переливаясь,
Проплыла мимо нас в никуда.
* .* .*
Не ведает никто – зачем ты был?
Не верится… А ведь мечтал, любил
И ускользал, не подымая глаз,
И ускользнул навеки как-то раз…
В чужой улыбке, взгляде, завитке
На впалом, с синей жилкою виске,
Я узнаю тебя порой. Отрадно знать,
Что в этот мир явился ты опять.
По-прежнему влюблен, мечтаешь, ждёшь…
И смотришь хмуро. И не узнаёшь.
* * *
Длинна эта жизнь или вздоха короче?
Тягучие дни и бессонные ночи
Бредут мимо нас чередой.
Познания – ложны, любовь – безответна,
Надежда, отчаяньем став незаметно,
Над нами мерцает звездой.
Лучистым ее ореолом исколот,
Я чувствую лишь одиночества холод,
Не очень-то слыша ответ,
Который я знаю. Я – знаю. К несчастью.
И вот, перестав быть единого частью,
Смотрю на мерцающий свет.
ИЗ ГЕЙНЕ
Мы думали: навеки, навсегда!
Промчались дней стремительных стада,
И вот уж реку надо переплыть,
Навек простившись с мимолетным «быть».
Где за чертой земного бытия
И ты – не ты, и я уже – не я…
Наверное, в том сумрачном краю
Ты просто не узнаешь тень мою.